Назад >>>

А.В. Бородкин,
г. Ярославль

          Актуальность настоящего исследования определяется следующими обстоятельствами: повышением интереса в обществе к различным аспектам родословных изысканий, отсутствием комплексных обобщающих работ посвященных аннотированной региональной проблематике, ростом интереса к проблемам так называемой «локальной истории» [1], составлением в настоящее время так называемого «Всероссийского генеалогического древа» [2]. Вследствие вышесказанного настоящая работа может быть полезна определенным научным обобщением по проблеме как для интересующихся составлением южнорусских родословий, так и для широкого круга читателей.
          Особое внимание в работе уделяется сложностям и проблемам, возникающим при работе над составлением родословных указанного региона, рассмотрению источников, на которые в первую очередь следует обращать внимание при поиске, исследованию и объяснению специфичности края, его особенностей, дешифровке местной терминологии и т.д., выработке практических советов, которые будут интересны, прежде всего, начинающим исследователям.
          Территориальными рамками настоящего исследования являются так называемые «юго-западные» уезды бывшей Воронежской губернии (Острогожский и Коротоякский). В настоящее время их административные границы, центры и состав территории весьма существенно изменен. Например, город Коротояк является селом современной Воронежской области, село Репьевка, напротив, получило статус города и т.д. Во многом произошедшие изменения стали отражением мобильности населения и происходивших в регионе процессов [3].
          Юго-западная часть Воронежской области - особый, уникальный регион. Его специфичность заключается в следующем: это приграничная территория. Первоначально по данной территории происходило этническое размежевание между славянским и тюркским этносами. Затем край становится границей между Русью и Золотой Ордой. В XV-XVI вв. регион является порубежьем между Московским и Литовским княжествами. С XVI века здесь проходил рубеж между землями Российского государства и Крымским ханством. В начале XX века и в настоящее время это территория на границе с Украинским государством. Это регион смешанного этнического проживания. В XIV-XV вв. он заселен татарами и остатками мелких степных народов. С XVI-XVII вв. здесь проживают русские и украинцы. С XVIII-XIX вв. поляки, немцы, цыгане, фрагментарно мордва и евреи. Настоящий регион долгое время входил в состав так называемого «Дикого поля». Он находился вне зон государственного администрирования и управлялся автономно в соответствии с обычаями Донских казаков, поселения которых в XVII веке вытесняются отсюда к югу. Наличием в регионе специфических категорий населения («однодворцев», «войсковых обывателей», «подсуседков», «посполитых», «воинских поселян», «казенных малороссиян», «козаков», «однокомонных», «подпомошников» и др.). Приведенные термины относятся минимум к трем социально-политическим моделям (России, Польши и Украины). Являясь формально пережитком эпохи средних веков, они официально просуществуют в регионе до середины XIX века. Со второй половины столетия происходит унификация терминологии. Поэтому хронологические рамки исследования определены XVII - началом XIX вв., т.е. самым сложным временем для создателей родословных. Документация XIX-ХХ вв. в большей степени известна исследователям, однако, «углубляя» поиск, исследователи часто сталкиваются с целым рядом неразрешимых противоречий.
          При необходимости в тексте будут сделаны пояснения, затрагивающие иной территориальный и хронологический контекст. Поскольку ряд материалов может быть интересен ярославским исследователям, по мере возможности в работе будут указываться аналогичные местные источники. Использованные источники инкорпорированы в текст настоящей работы, обращение к ним производится по мере необходимости. В качестве цели исследования выступает создание общей методики родословного поиска на примере юго-западного региона Воронежской губернии. При этом основное внимание будет уделено не исследованию собственно дворянских родословных, они достаточно исследованы до 1917 года, а изучению особых местных социальных категорий населения, делающих регион уникальным и отличным от других территорий России [4].
          «Феодально-крепостной строй создал целые сословия, принадлежность к которым свидетельствовала и об этнической принадлежности относящегося к ним населения. Даже в 50-х гг. XIX века ревизии регистрировали особо однодворцев (потомков русских служилых людей), войсковых обывателей, воинских поселян, казенных малороссиян и т.п.» [5]. Уникальность региона, таким образом, состоит в параллельном существовании нескольких социальных моделей. Каждая из них представляет определенный социальный статус, а весьма часто и является показателем национальности носителя.
          «Однодворцы – все Великороссияне, между тем как войсковые обыватели, казаки, подсуседки, посполитые – малороссияне…» [6]. Таким образом, специфическая социальная терминология региона выглядит следующим образом.

1. «Однодворцы» – служилые люди Московского государства и их потомки. Особая категория населения обедневших мелких (безпоместных) дворян, с XVIII века причисленных к свободному (государственному) крестьянству Российской империи [7].

2. «Войсковые обыватели» - (вневоенное войсковое сословие) буквально жители городов (мест), находящихся на территории казацкого административного образования. В Российском эквиваленте «мещане» [8].

3. «Подсуседки» - обедневшие войсковые поселяне, находящиеся в услужении или работающие по найму [9].

4. «Посполитые» - не привилегированное вневоенное сословие. Буквально – земледелец, в Российском эквиваленте – «крестьянин» [10].

5. «Воинские поселяне» - до XVIII века казаки и жители войсковых городов, переселенные на новые территории, обладавшие всеми правами и обязанностями в соответствии со своим прежним статусом. Затем частью вошли в состав «военных поселян» [11].

6. «Казенные малороссияне» - земледельцы, украинцы по национальности, жившие на государственных (или гетманских) землях и не имевшие прав и привилегий Украинского казачества [12].

7. «Козаки» [13] - привилегированное, военное войсковое сословие. Буквально – «рыцари». Б. Хмельницкий при понесенных потерях устраивал «посвящение» в казаки, адекватное посвящению в дворянство. В Российском эквиваленте «дворянин» [14].

8. «Однокомонные» - категория казачества (привилегированного, военного, войскового сословия), разорившиеся или пришедшие в упадок, но сохранившие принадлежность к благородному сословию. В Польском эквиваленте «голутвенная шляхта», в Российском эквиваленте (с оговорками) «дети дворянские от места худого» [15].

9. «Подпомощники» - категория казачества (привилегированного, военного, войскового сословия), в значении младший казак, оруженосец [16].

          Различия между указанными категориями населения необходимо помнить при выборе направления поиска. Так, потомки однодворцев и казаков могли при дальнейшем верстании попасть в поуездные списки дворян. Начало их составления в Воронежском крае относится к концу XVII столетия. Причем русские дворяне заносились в них по городам, а украинская старшина по землям. Документация эта хранится в разных архивных фондах: по русским дворянам - в книгах «Поместного приказа» или в «Перечневых ведомостях», а украинцы - в книгах «Малороссийского приказа», а ранее в «Списках» приказа «Малой России» и др. [17] Сведение общих дворянских списков относится ко времени ликвидации автономии полков Слободской Украины (70-80 гг. XVIII века). Кроме того, известны прецеденты вынесения в дворянство только части семей однодворцев.
          До XVII века «однодворцы» прочно занимали промежуточное положение между верхушкой лично свободного крестьянства и мелким дворянством. Обладая правами и привилегиями дворян, они, тем не менее, обязаны были нести государственные налоги, причем при желании могли отсудить себе право освобождения от них. Правительство старалось не усугублять правовой прецедент и признавало за «однодворцами» все льготы и привилегии (включая право на владение землями и крепостными). Однако в дворянском ополчении «однодворцы» старались не служить, что окончательно запутало ситуацию. Получалось, что одни крестьяне могли владеть другими крестьянами и поместьями, но не отбывать воинскую повинность. Выход из этой ситуации был найден Петром Великим. Он объявил по территории России о призвании на военную службу всех дворян (курсив мой, А.Б.). Те из однодворцев, кто добровольно явились на призыв, были с некоторым недовольством местной администрации поверстаны в дворяне с предоставлением поместий, а те, кто воспользовался правом не служить, был объявлен в категорию свободных государственных крестьян. Таким образом, семьи юга были разделены. Ветви (линии) одного и того же рода могут принадлежать и к дворянству, и к крестьянству. Следовательно, родословный поиск по ним следует производить раздельно.
          Остальные категории населения так же могут оказаться мобильны. Например, часть однодворцев, войсковые обыватели, подпомошники, однокомонные, войсковые поселяне вполне могли попасть в сословие мещан. Следовательно, поиск следует продолжать среди архивных бумаг и документации Воронежского магистрата, позднее земства, либо по «Спискам купечества» или налоговой документации. Кроме того, по городам были составлены «Планы» и «Росписи» домов, земельных участков с указанием их владельцев и сведений о них [18].
          Особую значимость в проведении поиска имеет национальная принадлежность предков. В ряде случаев национальность носителей социальных категорий является своеобразным указателем направления архивного поиска. Поэтому особое внимание стоит уделить именно первичному этапу сбора материала. В личных беседах с родственниками необходимо тщательно фиксировать все сведения, в том числе и так называемые семейные предания, которые подчас могут явиться исходной точкой для дальнейших разысканий.
          Одним из главных источников для составления родословных непривилегированного населения России по праву считаются материалы «Ревизий». Ревизский учет населения России был введен указом от 26 ноября 1718 г. Сама же перепись населения началась после опубликования указов Сената от 22 января 1719 г. «Об учинении общей переписи людей податного состояния» и «О подаче ревизских сказок и о взыскании за утайку душ». Материалы последовавших ревизий имеют для исследователей огромное значение. Однако и этот источник содержит ряд специфических особенностей. Дело в том, что южнорусские ревизии проводились «с трудом» и охватывали далеко не все проживающее в регионе население.
          Крупнейшим специалистом в исторической демографии является В.М. Кабузан [19]. «Первая перепись податного населения не распространилась на Гетманщину (Малороссию) Слободскую Украину и украинское население, проживающее в Белгородской и Воронежской губерниях» [20]. Поэтому главным источником по составлению родословных данной категории населения служат не государственные, а так называемые частные ревизии. Например, в 1732 г. военными чинами под руководством майора лейб-гвардии Семеновского полка Хрущева было переписано украинское население Слободских полков, находившихся на территории Воронежской и Белгородской губерний [21].
          На территории самой Украины действовала принципиально иная система счисления населения. Учитывала она только число дворов и количество служилого казачества. Подобный подход является пережитком бытования Польского «Реестра» [22]. Всего же с 1719 по 1742 гг. на Украине (в том числе, в Острогожском полку) было проведено несколько переписей: 1723, 1729, 1731, 1732, 1734, 1735, 1737, 1738, 1739 и 1740 гг. А переписи 1730 и 1741 были проведены выборочно и всех полков не охватили [23]. Это значит, что население данного региона известно приблизительно, а составление местных родословий затруднено особенностями переписи. Дело в том, что простое население, как уже говорилось выше, в перепись не попало. Следовательно, либо родословие проживавших в регионе семей начинается с более позднего времени, либо недостаток сведений приходится компенсировать случайным материалом. Случайность выборки определяется малой долей вероятности обнаружения искомого. Остаются «метрические» (приходские книги), которые велись практически при всех церквях Российской империи; «исповедные ведомости» (составлены после указа Петра Великого); «выписи» из разного рода книг (дозорных, даточных, кормовых, оброчных и т.д.); «сказки» приходских священников или монастырских иерархов, «акты» купли-продажи, «межевые книги и выписи из них», «таможенные книги» и выписи об уплате тамги, мыта и других налогов, «откупные книги» и т.д. Однако по Воронежской губернии эти материалы имеют позднее происхождение и хранятся, в основном, в РГАДА [24].
          Настоящая перепись в регионе была проведена администрацией князя Шаховского лишь в 1736 г. Ее результаты носят поверхностный характер: «выборных – 163878, одноконных – 12077, подпомощников 182134 души мужского пола». В перепись опять не попали простолюдины и, разумеется, женщины, что также затрудняет поиск [25].
          Аналогичная ситуация с переписью наблюдается и в других районах Империи. Например, в Архангельской губернии нет сведений по лопарям, по башкирам в Кунгуре и Уфимской провинции, а в Поволжье до 1737 г. в переписи не указывалась национальность у татар, мордвы и чувашей. В самой Воронежской губернии отдельно указаны «крещеные ясачные иноверцы» без указания, кто в них входит. Только в ХХ веке было высказано предположение, что это могли быть татары и мордва. Таким образом, это первое и достаточно смутное упоминание о проживании указанных народов на Воронежской земле. Что же касается воссоздания родословия татарских и мордовских семей, то по первой половине XVIII столетия приходится использовать лишь старые семейные предания [26].
          В целом же, в фонде «Ландратских и ревизских сказок» присутствует довольно значительное число материалов как собственно по переписи, так и по «ревизским сказкам» и «Переписным книгам подворной переписи», однако среди них нет материалов по 13 уездам Европейской России [27]. Кроме того, материалов первой ревизии 1722-1727 гг. нет по 10 уездам Гетманщины, 5-ти полкам Слободской Украины. На основании первой ревизии населения в 1737-1738 гг. была составлена «Генеральная табель», обобщившая все материалы.
          При императрице Анне Иоанновне были переработаны ранее существовавшие инструкции по переписи населения. Ряд ошибок был учтен и исправлен. В Воронежской губернии особо были указаны поселения мордвы и татар [28]. Материалы так называемой «Второй ревизии» лучше всего рассматривать параллельно с церковными документами, например, с материалами «Новокрещенной конторы» [29]. Появляется система церковных метрических книг. Кроме того, в источниковедческом обороте появляются первые существенные светские «подкрепления», например: «Списки населенных мест» по губерниям [30].
          Неподатное население (приказные чины, духовенство, отставные чины, архиерейские и монастырские дворяне) Воронежской, Белгородской и иных губерний учтены по особой ведомости «Первой ревизии», составленной в 1739 г. [31]
          Дальнейший поиск осложняется изменением административных границ. Например, после 1737 г. меняется очертание Путивльского уезда и уездов Белгородчины. Аналогичные изменения затронули практически всю территорию России.
          Материалы второй ревизии в соответствии с «Инструкцией 1746 г.» подробно описывают население Воронежской и Белгородской губерний. Это позволяет подробно, по самым мелким административным единицам (волостям, станам и населенным пунктам), исследовать состав населения. На основании второй ревизии также была составлена «Генеральная табель».
          Однако вторая ревизия, подобно первой, не учитывала женское население и распространилась не на всю территорию государства (нет сведений по Гетманщине и Прибалтике). В Гетманщине по-прежнему учитываются только дворы служилого казачества и опять в повторных негенеральных местных ревизиях. Они проходили в 1743, 1748, 1751, 1752 и 1756 гг. [32] В опросных листах второй ревизии появляются и дополнительные графы, например, в Белгородской губернии фиксируется группа населения «иноверцы, приписанные к Адмиралтейству», но никаких пояснений к термину нет [33].
          Так называемая «третья ревизия» отличается самыми различными неточностями. Однако появляется и группа сопровождающих документов: «Ведомость о числе мужского полу душ, сколько по нынешней третьей ревизии в нижеписаных губерниях состоит иноверцев крещеных и некрещеных» [34]. Почти одновременно с третьей ревизией на окраинах страны были произведены локальные переписи по учету нерусского населения окраин. Переписаны украинцы Воронежской и Белгородской губерний. Население Малороссии было переписано особой грамотой гетмана К.Г. Разумовского в 1763-1764 гг. [35] Далее в состав России были включены территории Речи Посполитой, и в Россию переселяются евреи и поляки.
          В Воронежской губернии евреи и поляки поселились, за редким исключением, в городах. Поэтому родословия этих народов следует строить почти исключительно на материалах учета горожан (перепись населения, подворные планы построек с указанием владельцев, страховые бумаги, полицейские материалы, метрические записи и т.д.). Исключения редки и затрагивают главным образом поляков. Первые их поселения в регионе относятся к началу XVII века. Это были этнические поляки, православные по вероисповеданию, которые переселялись из восточных воеводств Речи Посполитой в Россию вместе с украинскими беженцами. Они быстро ассимилировались украинским населением, сохранив лишь часть обычаев, собственный диалект и «шляхетскую психологию» предков. Следующее крупное переселение поляков в Воронежский край относится к эпохе разделов Польши. Появляются небольшие сельские поселения поляков, однако практически все переселенцы принимают православие и к ХХ веку сливаются с местным украинским населением. Городские поляки, напротив, держатся обособленно и находятся под наблюдением полиции. Департамент полиции держал переселенцев под постоянным контролем, и эти материалы также могут быть использованы при составлении родословий.
          «Ревизские сказки» и «переписные книги» по третьей ревизии отсутствуют по целому ряду регионов. Например, их нет по Слободской Украине, по ряду уездов Белгородской и двум уездам Воронежской губернии. По Слободской Украине имеются «Списки населенных мест на 1763 г.» с отдельным указанием по районам проживания русских, украинцев и цыган [36]. Особенностью переписи является учет и женского, и мужского населения. Особенно подробно Воронежскую губернию исследует «пятая ревизия». Она проводилась в 1795-1796 гг. Далее территориальная структура вновь изменилась в соответствии с административной реформой императора Павла. В XIX веке также производился передел административных образований, однако он носил локальный характер и касался конкретных населенных пунктов.
          Еще одним вспомогательным источником по истории родословий могут служить материалы «Врачебной управы», а позднее «Земских медицинских учреждений» [37]. Согласно имеющимся сведениям, указанные районы подвергались целому ряду испытаний, неизвестных уже остальным губерниям России.
          Особенно сильный ущерб югу Воронежской губернии причинил татарский набег 1736 г. Татары сожгли многие селения и взяли большой полон. До 1787 г. Белгородская и Воронежская губернии не поставляли рекрутов в Российскую армию, комплектуя «ландмилицские полки» для охраны южных границ от набегов татар [38]. Неспокойная ситуация в приграничье отражалась даже на размере государственных налогов. Подушная подать в Воронежской губернии варьировалась. С помещичьих крестьян самые минимальные платежи взимались именно в Воронежской губернии. Они составляли 2 руб. 58 копеек в год, тогда как в среднем по России они составляли 4 – 5 рублей. С дворцовых крестьян Воронежской губернии в год собиралось по 2 рубля 45 копеек, тогда как в среднем по России по 5 рублей с человека. Та же ситуация сохранялась у церковных крестьян. В Воронежской губернии с них брали по 2 рубля 90 копеек, а в среднем по стране 4 рубля. Еще одной особенностью края стало подавляющее преобладание лично свободных крестьян. Казацкие традиции и постоянные столкновения с татарами не привлекали в регион российских помещиков. Согласно материалам двух первых ревизий, уровень смертности в Воронежском крае был очень велик и составлял 59,6 %, тогда как в общерусском исчислении он не превышал 40 %. Это объясняется набегом 1736 г., засухами, эпидемиями чумы в 1718-1719 г., 1738-1739 гг. и высокой смертностью колонистов из центра России.
          Парадоксально, но это практически не сказалось на общей численности населения региона. Объяснение этому несоответствию мы находим в сочинении А.Т. Болотова. Дело в том, что с 70-х гг. XVIII века помещики начинают «выводить» своих крепостных крестьян из центра и селить их в Воронежской и Белгородской губерниях [39]. Отсюда еще одна особенность составления местных крестьянских родословных: дискретность или прерывистость материала поиска. Родословие крестьян-переселенцев приходится вести с места их вторичного заселения, тогда как проследить материал из мест их первоначального поселения практически невозможно. «Купчие» не сохранились, а при наличии в «выписях» упоминания о регионе покупки стоит только губерния, например, Ярославская. После этого поиск чаще всего прерывается. Поэтому южнорусские крестьянские родословные крепостных крестьян по большей части никогда не «переваливают» за середину XVIII века. Кроме того, беглые крестьяне также были не склонны рассказывать о месте жительства былого владельца.
          Воронежская губерния - самая южная в регионе - не успела к 20 – 40 гг. XVIII в. стать лидирующей в деле его заселения. Она была близка к почти не заселенной Новороссии (Земля Войска Запорожского) и часто подвергалась татарским набегам. Помещики опасались переводить сюда своих крестьян, которые могли свободно уйти отсюда на Дон или к Запорожским казакам. Поэтому заселялись в основном северные уезды: Белоколоцкий, Землянский, Сокольский и уезды юга и юго-запада: Павловский, Острогожский и Коротоякский. В этническом отношении дело обстояло следующим образом. В Воронежской и Курской губерниях проживали в основном русские и украинцы. Причем русских было около 70%, а украинцев около 30 %. Были и существенные исключения, но не в составе населения, а в пропорциях. Так в северо-восточной части региона преобладали русские, а в юго-западной - украинцы. Украинцы составляли абсолютное большинство в Острогожском полку (1 ревизия – 89 %, 2 ревизия – 93 %) и в Валуйском уезде. Значительные поселения украинцев были зафиксированы в Воронежском, Павловском, Усердском, Верхнесосенском, Романовском, Хоперском и Палатовском уездах. Напротив, в Коротоякском уезде удельный вес украинцев был невысок. Кроме того, отличительной чертой региона являлось проживание украинцев в Коротоякском уезде черезполосно с русскими, а не компактно [40].
          Большие изменения в крае происходят в 40–60 гг. XVIII века. Максимальный прирост населения наблюдался именно в Воронежской губернии. Она перестала подвергаться нападениям турок и татар. Усилился приток в регион украинцев из соседней Слободской Украины. Их удельный вес вырос с 30,3 % до 44,6 %. Сильно выросла численность Осрогожского полка на 160,8 %. Удельный вес частновладельческого населения региона заметно возрос - с 41,9 % до 64,3 %. Помещики пришли к выводу, что защищенный землями Славяносербии, Украинской линией и землями Запорожских казаков регион является весьма привлекательным для переселения.
          В 1770 – 1771 гг. в России наблюдалась эпидемия чумы, частично затронувшая и Воронежскую губернию. Темпы заселения были весьма велики в русских уездах края (Коротояк - 29,2 %), и, напротив, прирост украинского населения снижался (Острогожск - 6,1 %). Однако, не все историки согласны с этими сведениями [41]. Кроме того, происходит и общее снижение численности украинского населения Воронежской губернии с 45,9 до 37,7 %. В состав Воронежской губернии вошел Острогожский полк, лишенный автономии. Он был преобразован в уезд. Численность украинцев также снизилась (с 92,2 % по третьей ревизии до 90 % по пятой ревизии).
          Кроме того, впервые начал меняться этноконфессиональный состав населения. В конце XVIII - начале XIX вв. в Острогожском уезде Воронежской губернии были поселены немецкие колонисты. По четвертой ревизии их численность определялась в 279 человек, а по пятой ревизии в 418 человек. Самой известной колонией переселенцев стал Рюбенсдорф, просуществовавший до 1917 года. Однако XIX век - это особое, поворотное время в истории Российского государства. Реформы Александра I, Николая I, отмена крепостного права в 1861 г. коренным образом изменили как повседневную жизнь государства и отдельных сословий, так и на источниковую базу родословного поиска, а поэтому заслуживают самого пристального и тщательного исследования в отдельной работе.

[1] Бородкин А.В. Новейшая историография истории России эпохи феодализма (IX-XVII вв.). Ярославль, - 2004.
[2] Более подробно о глобальном проекте: «Всероссийское генеалогическое древо» и так называемом «кольце генеалогических сайтов», см.: www.vgd.ru.
[3] Аналогичная ситуация наблюдалась в регионе и ранее. Так в XVII вв. здесь существовало параллельное администрирование. Одновременно существовали уезды и волости управляемые воеводами, назначенными из Москвы и казачьи полки с делением на сотни, поветы, хутора, села и т.д. с формальным подчинением Гетману Слободской Украины. Город Коротояк основан в 1642 г. В 1647 г. здесь была построена крепость, а поселок стал уездным центром. Состав уезда постоянно менялся. В 1779 г. в состав Коротоякского уезда Воронежского наместничества вошли северные территории бывших Верхососенского и Усердского уездов. С 1917 г. город переименован в село Воронежской губернии, территория уезда была разделена между соседними административными единицами. Город Острогожск возник как крепость в составе так называемой Белгородской черты. Центр особого полка Слободской Украины. После уничтожения в 1764-1765 г. полка - уезд Слободской-Украинской губернии с центром в Харькове. Центр Острогожской провинции (входила часть современной Белгородской области). Центр Острогожского комиссарства. С 1779 г. был включен в состав Воронежского наместничества.
[4] Акиньшин А.Н., Ласунский О.Г. Воронежское дворянство в лицах и судьбах: историко-генеалогические очерки с приложением перечня дворянских родов Воронежской губернии. Воронеж, 1994. Памятная книжка Воронежской губернии. Воронеж, 1856-1913. Бобринский А.А. Дворянские роды, внесенные в общий гербовник Российской империи. Ч.2. СПб. - 1890. Кроме того, можно использовать вспомогательный материал, см.: Списки городских воевод и лиц воеводского управления с XVII века. /А. Барсуков. СПб. - 1902. Зимин А.А. Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV - первой трети XVI в. М. - 1988. Демидова Н.Ф. Служилая бюрократия в России в XVII веке и ее роль в формировании абсолютизма. М.: - 1987. Бычкова М.Е. Состав класса феодалов в России в XVI в. М. - 1986.
[5] Кабузан В.М. Народы России в XVIII веке. М.: - 1990. - С.6.
[6] Кеппен П.И. Девятая ревизия. СПб. - 1857. - С.135.
[7] Более подробно о них см.: Древнейшие грамоты и другие письменные памятники, касающиеся Воронежской губернии и частью Азова. / К. Александров-Дольник. Воронеж, 1853. Белецкий С. Однодворцы Черноземья и их наказы в Уложенную комиссию. Воронеж. - 1979.
[8] Более подробно см.: Кониский Г. История Русов или Малой России. М. - 1846.
[9] Там же.
[10] Там же.
[11] Проблемы истории казачества. Волгоград. - 1995.
[12] Бантыш-Каменский Д. История Малой России от водворения славян до уничтожения гетманства. СПб. - 1903.
[13] В украинской историографии принято употреблять термин «козачество», а в русской – «казачество».
[14] Березин Н. Украина. (Малороссы, их страна, быт и прошлое). СПб. - 1907.
[15] Волков Ф.К., Грушевский М.С. Украинский народ в его прошлом и настоящем. Петроград. - 1916.
[16] Базилевич К.В. Борьба Украинского и Белорусского народов против Польского владычества. Присоединение Украины к России. М. - 1940.
[17] См. например: Российский Государственный Архив Древних Актов. Перечневая ведомость дворян Воронежской губернии. Ф. 248. Оп. 58. Дело № 1117. По Ярославской губернии см.: Булатов Д.А. Материалы по генеалогии и истории дворянских родов Ростовского уезда Ярославской губернии. Ростов, - 1887.
[18] Проводя поиск, следует знать, что материалы до средины XVIII века по Воронежскому краю хранятся преимущественно в Московских архивных собраниях (РГАДА). Фонды Государственного Архива Воронежской Области весьма существенно пострадали в годы Великой Отечественной войны и многие единицы хранения погибли. Обширные фонды Ярославских архивных собраний содержат аналогичные материалы. См.: Государственный Музей Заповедник Ростовский Кремль. Ф. Р-265. Книги окладные Переславской провинции середины XVIII века. Государственный Архив Ярославской Области. Ф.100. Оп. 8. Д. 1426. Ведомости о количестве купцов и мещан. РФ ГАЯО. Ф.1. Оп.1. Д. 133. Опись купцов за 1807 г. РФ. ГАЯО. Ф.1. Оп. 1. Д. 1008. Опись купцов и мещан за 1820 г. ГАЯО. Ф.100. Оп.8. Д. 2978. (Ведомости по купцам и мещанам за 1859 г.) и т.д.
[19] Кабузан В.М. Указ. соч.
[20] Кабузан В.М. Указ. соч. С. 11.
[21] Полное собрание законов Российской Империи. Т. 8. Д. № 6090. РГАДА Ф. 248. Оп. 7 Д. 479.
[22] «Реестр» - перечень Украинской знати (козачества) находившейся на службе Польской короне и за которыми признавались права дворянства Речи Посполитой.
[23] РГАДА Ф. 248. Оп 29. Д.Д. 1761, 1846.
[24] РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. Оп.6-ж. Книги Денежного стола. Д.76. Книги приходно-расходные по Воронежу. Л.1-104. Частично книги Разрядного приказа за 1619-1620 гг. опубликованы. См.: Приходно-расходные книги Московских приказов / С.Б. Веселовский. М. - 1983. По Ярославскому краю этот материал представлен несравнимо обширнее. См.: Межевые книги по городам Ярославской губернии. Межевые книги г. Ростова 1756-1760 гг. М. - 1906. Переписные книги городов Ярославской губернии // Русская историческая библиотека. Т. IX. СПб. - 1884.
[25] РГАДА Ф. 249. Оп. 22 Дело № 1533.
[26] Кабузан В.М. Указ. соч. С. 13.
[27] РГАДА. Ф. 350. Оп. 1-3.
[28] РГАДА. Ф. 248. Оп. 17. Д. 1163.
[29] РГАДА. Ф. 248. Оп. 14. Д. 803.
[30] См. например: Списки населенных мест Нижегородской губернии. Сведения за 1859 г. Аналогичные издания существуют и по Ярославской и Воронежской губерниям. Существует группа источников родственной направленности. См.: Типографическое описание Ярославского наместничества. Ярославль, 1794. Топографические известия служащие для описания Российской империи. СПб. - 1771. Однако ценность топографических описаний ниже, т.к. интересующие составителя родословной вопросы здесь рассматриваются весьма поверхностно.
[31] РГАДА. Ф. 248. Оп. 58. Д. 1117. Л. 167-606.
[32] РГАДА. Ф. 248. Оп. 29. Д. 1874. Оп. 22. Д. 3428.
[33] РГАДА. Ф. 259.
[34] РГАДА. Гос. архив. Р-16. Оп. 3 Д. 47.
[35] РГАДА. Гос. архив. Р-15. Д.76.
[36] Багалей Д.И. Материалы для истории и колонизации быта степной окраины московского государства. Харьковской и отчасти Курской и Воронежской губерний. Харьков. - 1890.
[37] Их материалы частично опубликованы в материалах территориальных земств. См. например, по Ярославской губернии: Вестник Ярославского земства. Изд. Яр. губ. земск. управы. Ярославль. - 1871-1913 гг.
[38] Бескровный Л.Г. Русская армия и флот в 18 веке. М. - 1958. - С. 28.
[39] Труды Вольного экономического общества. СПб. - 1766. - Ч. 2. - С.197.
[40] Кабузан В.М. Указ. соч. С. 124. Более подробно о украинских поселениях на юге России см.: Ю. Лоза. Украiна: Iсторичний атлас. Киiв. - 2002.
[41] Кабузан В.М. Указ. соч. С.300.

Назад >>>