Сайт Ярославского историко-родословного общества

 


Назад >>>

ХРОНИКА СОБЫТИЙ




07.09.2006
http://sevkray.ru/

Как Елена нашла Александра


Елена Константиновна ГЛАГОЛЕВА          Все началось три года назад, когда у ярославской медсестры Елены Константиновны Глаголевой умерла мама. И она вдруг поняла, что не знает даже маминой девичьей фамилии, а о ее родителях вообще почти ничего не знает. Подумала: как­то нехорошо. Так она попала в Родословное общество, потом в архив и в конце концов оказалась в селе Ильинском Тутаевского района, где до сих пор стоит дом дедушки и бабушки.
          Рассказ о ее предках – отдельная история, сейчас о другом.
          В когда­то многолюдном селе теперь коренных жителей раз­два и обчелся. В поисках хоть каких­нибудь подробностей о родных она познакомилась со всеми. В том числе и с Ольгой Федоровной Мошковой (до замужества Киселкиной), которая к слову поделилась своей болью: был, мол, брат, погиб в войну, а как и что – неизвестно, даже могилки не осталось.
          Вернувшись в Ярославль, Елена Константиновна все время вспоминала этот разговор. Почему, она и сейчас не знает. Может быть, потому, что, работая в архиве, она встречала Киселкиных рядом с фамилиями своих дедов и прадедов. А может быть, потому, что в голове все время теперь вертелись строчки из песни: «Те, кто приняли смертный бой, стали просто землей и травой…»
          Она даже выписала эти слова на отдельный листочек.
          Сейчас папка с этим листочком передо мной. За прошедшее время в ней накопилось еще много чего: копии писем с фронта, фотографии, переписка с разными людьми и инстанциями. В результате хлопотами Елены Константиновны лейтенант Александр Киселкин, которого до сих пор помнили только родные, накрепко теперь вписан в историю Великой Отечественной. Вот как это было.
          Елена Константиновна начала поиск с Книги памяти. В ней, как и в похоронке, значится, что Александр погиб в деревне Ягодная Орловской области, поэтому первое, что она сделала, – написала прямо туда. На удачу, как она говорит, в местную школу.
          И не ошиблась. Подробный ответ пришел от учительницы истории Любови Дмитриевны Боевой, которая одновременно возглавляет школьную краеведческую и поисковую ра­боту.
          Дальше все происходило по законам жанра: отправиться по путям истории значит идти от разочарования к надежде, вновь терпеть неудачу и снова двигаться к забрезжившему впереди свету. Так и здесь.
          Учительница писала, что в деревне Ягодное (оказывается, так) действительно была братская могила, но в 1984 году останки наших воинов перезахоронили оттуда в братскую могилу в центре соседнего села Дровосечного. Здесь, рядом со школой, стоит памятник с длинным перечнем имен. Но Киселкина среди них нет.
          Не оказалось такой фамилии и в местном райвоенкомате, куда учительница обратилась по просьбе Елены Константиновны.
          Но в похоронке ведь написано, что погиб он в здешних местах! Почему же на земле, за которую отдана жизнь, такого имени не знают?
          Глаголева написала в Тутаевский военкомат. Ей ответил военком города: «По данным военного комиссариата, лейтенант Киселкин Александр Федорович не значится». Как в кино: в списках не значится, и всё тут.
          Найти человека на войне, которая закончилась шестьдесят лет назад, – задача действительно почти безнадежная. Был момент, когда руки совсем опустились. Перебирая в который раз два фронтовых письма и случайно сохранившиеся профсоюзный билет и страховое удостоверение из заветной папки, Елена думала: неужели это все, что останется от человека?
          В ответе тутаевского военкома бросилась в глаза фраза, на которую она сразу не обратила особого внимания: «…Прошу вас сообщить, каким военкоматом он был призван». В самом деле, каким? Ярослав­ским? А может быть, Тутаев­ским районным? Хоть Александр и работал перед войной в городе, но извещение о его гибели пришло ведь из Тутаевского райвоенкомата.
          На этот раз шаг оказался верным. Недавно Елене Константиновне пришло письмо из Орла. «На основании копии извещения Тутаевского РВК, – пишет ей военный комиссар Орловской области полковник Гришин, – ваш земляк занесен в списки погибших и захороненных в братской могиле села Дровосечного Крутовской сельской администрации Колпнянского района (перезах. из дер. Ягодное)».
          Дальше полковник сообщал, что Киселкин А. Ф. занесен в списки Орловского облвоенкомата на лист 421, том 2. И что военному комиссару Колпнянского района приказано дать указание сельской (районной) администрации занести фамилию погибшего на мемориальную плиту.
          Вот так скромная ярослав­ская медсестра Елена Константиновна Глаголева (на снимке), никем не уполномоченная, подарила орловчанам еще одно имя погибшего там героя. А его близким – родную могилу, которой они теперь могут по­клониться.
          Мало того, собранные в уже упомянутой папке документы, и их сопоставление, похоже, позволяют сделать вывод о том, где именно и при каких обстоятельствах погиб Александр.
          Первой это попыталась сделать та же учительница. Село Дровосечное было освобождено от оккупации 3 февраля 1943 года. «Если он похоронен около Ягодного, то, скорее всего, погиб при освобождении Дро­восечного», – рассуждает она.
          Но Александр всегда ставил на своих письмах даты. Сохранилось письмо от 4 февраля 1943 года, то есть на следующий день после освобождения Дровосечного он еще был жив­здоров. Кроме даты он указал даже место, где находится, какое­то Ильино­Озеро. И еще. В письме Александр не просто дает о себе знать, а сообщает новость: сдал экзамен, получил звание среднего коман­дира­танкиста. И дальше: «Скоро на поле боя буду бить врага без промаха на своем танке».
          Вряд ли до этого времени он, призванный в первые дни войны, не бывал еще в бою. А вот как командир танка, похоже, пойдет впервые. Чем, видимо, очень гордится, судя по началу письма: «Шлю я вам свой танкистско­коман­дирский привет…»
          Второе письмо написано 6 июля 1943 года, за девять дней до гибели. Никаких географических координат, только туманное «привет с фронта». Перед словом «фронт» что­то густо замазано цензурой.
          Посмотрим, что на сей счет есть у учительницы. «…С мая по октябрь 1943 года в здании школы располагался фронтовой госпиталь – рядом, в 10 км от нас, шли ожесточенные сражения Орловско­Курской битвы. Раненых потоком везли в госпиталь, делали здесь операции, лечили и отправляли в госпитали глубокого тыла. Но умирало много. Их хоронили в общих, больших могилах на двух деревенских кладбищах».
          Речь о Курской битве, одной из крупнейших в Великой Отечественной, проведенной совместными усилиями шести фронтов. Она продолжалась с 5 июля по 23 августа 1943 года. Началась наступлением немецко­фашистских армий, а 12 июля наши войска перешли в контрнаступление.
          В ходе этого наступления, решающая роль в котором принадлежала, как известно, танкам, Александр Киселкин, видимо, и сложил свою голову.
          В извещении родителям говорится (цитирую без изменений): «Ваш сын командир взвода Т­34 лейтенант Киселкин Александр Федорович уроженец Ярославская обл. Тутаевский р­н с. Ильинское находясь на фронте Великой Отечественной войны был убит 15 июля 1943 года д. Ягодная Орловской области».
          Несмотря на неловкость слога и ошибки, извещение содержит очень важную информацию: Александр не умер от ран, он убит 15 июля. И, конечно, не в давно освобожденном Ягодном, он здесь только похоронен, а где­то рядом. А рядом шло то самое великое сражение.
          Во всей этой истории есть еще нечто удивительное: все четыре сестры и брат Александра, несмотря на почтенный возраст и нелегкие прожитые годы, живы до сих пор. С двумя из них – Антониной Федоровной и Екатериной Федоровной я встретилась у них дома в Брагине, и они по моей просьбе рассказали про Александра (Шурку, как его называли в семье) то, что помнят.
          – Как он выглядел? Среднего роста, темноволосый, черноглазый. Когда приезжал в деревню из Ярославля, всегда привозил младшим по прянику или по конфетке. Радости было! Жили ведь очень бедно. Приедет – и сразу помогать: или в огороде, или сено сушить, или овинницу убирать. За маму в колхозе работал: ты, говорит, отдохни, а я за тебя схожу. Он парень был хороший, не дрался, вся деревня его хвалила.
          С шестнадцати лет работал учеником столяра на автозаводе. Учился на бухгалтера, вспоминают сестры, успел даже немного поработать в бухгалтерии ЯрТЭЦ (сейчас ТЭЦ­1), мечтал учиться дальше.
          День 22 июня в семье помнят, как будто это было вчера. В то воскресенье должна была приехать из города сестра Ольга, и младшие, как всегда радостно, побежали ее встречать. А она огорошила: «Война началась! Шурку в армию берут!»
          – Папа с мамой потом рассказывали, что еле нашли его в Ярославле на вокзале. Коман­дир дал им проститься. И всё. Когда он погиб, ему был 21 год.

Назад >>>


 


18 мая
2024 года

Заседание Ярославского историко-родословного общества


















Кольцо генеалогических сайтов

Всероссийское Генеалогическое Древо